Владимир Богомолов: Они утратили свои жизни
05:48 04.07.2024 16+
Владимир Богомолов: «Они утратили свои жизни, защищая Отечество…». 100 лет со дня рождения русского писателя-фронтовика
3 июля 1924 года родился русский писатель-фронтовик Владимир Осипович Богомолов (1924–2003), автор романа «В августе 44-го…», повести «Иван» и других произведений.
Владимир Осипович Богомолов (настоящее имя Владимир Иосифович Войтинский) родился 3 июля 1926 года в селе Кирилловка Московской области. Иосиф Войтинский – имя отчима мальчика, юриста.
В 1948 году Владимир взял фамилию матери Богомолец, с 1953 года известен как Владимир Богомолов.
Рос в семье родителей мамы. После седьмого класса в 1938 году бросил школу и отправился в Крым на заработки. В Севастополе сдал экзамен по школьной программе до восьмого класса экстерном. Неоднократно менял место жительства и род занятий: был счетоводом, поступил в моряки, позже работал мотористом.
Известно, что Владимир всегда активно занимался самообразованием, много читал.
В мае 1941 года вернулся в Москву. После начала войны записался добровольцем в Московский противопожарный полк МПВО в Филях. Затем учился в полковой школе младших командиров при воздушно-десантной бригаде.
Осенью 1941 года служил курсантом на Калининском фронте. Был контужен.
По другим данным Владимир с ноября 1941 по апрель 1942 командовал отделением разведки при воздушно-десантной бригаде. В апреле 1942 года получил тяжелое ранение. Оказался в госпитале в Ташкенте, затем воссоединился с эвакуированными родственниками в Бугульме (современный Татарстан).
Летом 1943 года был снова призван в армию, распределён в Ижевск, где учился в эвакуированном туда Ленинградском Краснознаменном артиллерийско-техническом училище.
В конце 1943 года оказался в военной разведке, в начале 1944 вновь был тяжело ранен. Вскоре переведён в Сталинград, получил звание старшины.
Участвовал в освободительной операции белорусского города Гродно. Награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.
Осенью 1944 года был переведён из войсковой разведки в военную контрразведку, служил в Главном управлении контрразведки «Смерш», организованном Наркоматом Обороны СССР. Участвовал в освобождении Польши, затем воевал в Восточной Пруссии и Германии.
Продолжил службу и после окончания войны. Был переброшен в Манчжурию, затем командовал разведывательной ротой на Чукотке, на Камчатке. Боролся с бандитизмом, ликвидировал грабительские группировки.
В 1947 году получил медаль «За победу над Германией».
Служил оперуполномоченным на Южном Сахалине, в звании лейтенанта контрразведки. Позднее боролся с бандеровцами на Украине, служил в Карпатах, затем в Германии. В 1952 году был отправлен на военную пенсию.
Поступил в МГУ, учился по специальности «русская литература». Через два года ушёл из университета. Есть данные, что будущий писатель окончил факультет журналистики Высшей партийной школы в 1958 году.
В. Богомолов занялся литературным творчеством. В 1957 году вышла его дебютная повесть «Иван». Двенадцатилетний Иван потерял на войне всю семью и стал разведчиком. Старший лейтенант Гальцев рассказывает о нескольких случайных встречах с Иваном Бондаревым. В конце Гальцев узнаёт, что бесстрашный разведчик был расстрелян.
В 1962 году режиссёр Андрей Тарковский снял на основе повести свой дебютный художественный фильм «Иваново детство», который получил главный приз Венецианского фестиваля – «Золотого льва» и множество других наград.
Вышли рассказы Богомолова «Первая любовь» (1958), «Сердца моего боль» (1965), «Кладбище под Белостоком» (1965).
Новелла «Зося» 1963 года – история любви советского офицера и польской девушки в последние дни войны. В 1967 году режиссёр Михаил Богин создал одноимённую экранизацию.
Сценарии к фильмам А. Тарковского и М. Богина писал сам В. Богомолов. Около 10 лет Богомолов-писатель молчал.
В 1973 и 1974 годах журнал «Новый мир» напечатал роман В. Богомолова «В августе 44-го…» (другое название – «Момент истины»), самое известное произведение отечественной литературы о контрразведке в годы Великой Отечественной войны. Известно, что роман создан на основе реальных событий и документов, в работе над ним Богомолову помогали его сослуживцы.
Август 1944 года, Западная Украина. В советском тылу действует разведгруппа неприятеля. Опергруппа смершевцев из трёх человек должна вычислить и взять диверсантов живьём и без лишнего шума. На это у опергруппы есть лишь сутки…
В чём особенности и удачи романа?
Автор стремился к предельной точности во всём, включая все нюансы работы контрразведчиков. Также большое внимание он уделил раскрытию характеров персонажей. Хотел написать предельно реалистично и одновременно увлекательно, по всем законам приключенческого жанра.
Ключевая фраза (ставшая одной из версией названия романа) «момент истины» взята из словаря сыщиков. Коллега В. Богомолова по СМЕРШ, участник войны Э.К. Гейн высоко ценил этот роман, говорил о нём: «Грамотно написано, без вранья обошелся».
Писатель К. Симонов отмечал, что роман В. Богомолова – энциклопедия фронтовой жизни, книга о «советской государственной и военной машине сорок четвертого года».
Большое значение имеют телеграммы, служебные и докладные записки, сводки военных действий, боевые приказы, другие военные документы, усиливающие эффект достоверности происходящего. Автор использовал настоящие документы, меняя лишь имена и географические названия.
Роман имеет необычную композицию, события подаются с противоположных точек зрения. Главные герои ведут «внутренний монолог», размышляют, повествование ведётся от разных героев, от первого лица. Кульминация романа – «поток сознания» капитана Алёхина в момент задержания Мищенко и его группы диверсантов – держит внимание читателя с первого до последнего слова.
Известно, что Богомолов был очень принципиален во всём, что касалось его творчества. Когда официальные органы попросили его внести незначительные изменения в роман «В августе 44-го…», он ответил, что не изменит ни единого слова.
Роман «В августе 44-го…» был переиздан более 100 раз, дважды был экранизирован, в 1975 году режиссёром В. Жалакявичусом, в 2001 – М. Пташуком. Из титров второй экранизации В. Богомолов попросил свою фамилию убрать.
Вот мнение писателя обо всех экранизациях его произведений: «Мне смертельно не повезло с кинорежиссерами. Я имел дело с четырьмя кинорежиссерами, двое из которых были очень известны – Андрей Тарковский и Витаутас Жалакявичюс... Никто из них не служил в армии даже час. Они не понимают этого. Они этого не знают. И самое главное, они даже слушать не хотят... Режиссеры хотят немедленных действий».
В 1986 году вышел рассказ В. Богомолова «В кригере». Осенью 1945 года на Дальнем Востоке отдел кадров, устроенный в вагоне для раненых (кригере), распределяет только что вернувшихся с фронта офицеров на службу в далёкие гарнизоны. Прежде об этом никто не писал. Рассказ «В кригере» стал первой главой романа «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…», над которым писатель работал, начиная с 1970 года и до последних дней своей жизни. Вторая глава называлась «Вечер в Левендорфе».
После ухода В. Богомолова из жизни его вдова Светлана Суворова собрала все имеющиеся материалы и издала неоконченный роман.
Также с 1985 года Богомолов работал над публицистической книгой «Срам имут и мертвые, и живые, и Россия…». В 1995 году она была опубликована частично (не окончена).
В. Богомолов неоднократно отказывался вступать в Союз писателей СССР. В 1984 году его удостоили ордена Трудового Красного Знамени, но он отказался его получать.
В 90-е годы В. Богомолов был озадачен судьбами военных, служивших в Прибалтике, и их семей, после распада СССР оказавшихся в другой стране. Им нужна была помощь на государственном уровне, о чём Богомолов написал президенту Б.Н. Ельцину. Обращение осталось без ответа.
В 1995 году участвовал в публичном споре с писателем Г. Владимовым о роли генерала Власова в истории России (после выхода романа Владимова «Генерал и его армия»).
В 1996 году сыграл важную роль в освобождении из чеченского плена полковника Николая Федоровича Иванова, ныне Председателя Союза писателей России.
Также в 2001 году отказался от премии «Новой газеты» «За достойное творческое поведение в литературе». Не стал получать в том же году и премию имени известного разведчика Н. Кузнецова, денежное вознаграждение которой составило 3 тысячи долларов.
Богомолов очень редко соглашался фотографироваться, почти не давал интервью.
В 2003 году ЮНЕСКО наградило В. Богомолова дипломом и медалью «За выдающийся вклад в мировую литературу» и за «Гуманизацию жестокого военного ремесла».
Владимир Богомолов умер во сне 30 декабря 2003 года, похоронен на Ваганьковском кладбище.
В 2013 году были выпущены его ранняя повесть «Академик Челышев» и автобиография «Десять лет спустя».
Известно, что долгие годы после войны В. Богомолов собирал информацию обо всех аспектах прошедшей войны. Говорил с фронтовиками, работал в архивах, изучал документы.
Последние годы жизни писателя пришлись на непростое время перемен. Пишущие современники пытались переосмыслить историю страны, историю Великой Отечественной войны, порой приходя к парадоксальным, пугающим выводам, с которыми Богомолов никак не мог согласиться. Он воевал, а затем писал о войне, о её героях, погибших за свою Родину. Вот трудные слова Богомолова об этом: «Когда пишешь или даже упоминаешь о цене Победы, о десятках миллионов погибших, ни на секунду не следует забывать, что все они утратили свои жизни не по желанию, не по пьянке, не в криминальных разборках или при разделе собственности и не в смертельных схватках за амдоллары и драгметаллы, – они утратили свои жизни, защищая Отечество…».
Владимир Богомолов, «Первая любовь», рассказ
Мы лежали, крепко прижавшись друг к другу, и земля не казалась нам жесткой, холодной и сырой, какой была на самом деле.
Мы встречались уже полгода – с тех пор, как она прибыла в наш полк. Мне было девятнадцать, а ей – восемнадцать лет.
Мы встречались тайком: командир роты и санитарка. И никто не знал о нашей любви и о том, что нас уже трое...
– Я чувствую, это мальчик! – шепотом в десятый раз уверяла она. Ей страшно хотелось мне угодить: – И весь в тебя!
– В крайнем случае согласен и на девочку. И пусть будет похожа на тебя! – думая совсем о другом, прошептал я.
Метрах в пятистах впереди, в блиндажах и прямо в окопах, спали бойцы и сержанты моей роты. Еще дальше, за линией боевого охранения, освещаемой редкими вспышками немецких ракет, затаилась скрытая темнотой высота 162.
На рассвете моей роте предстояло совершить то, что неделю назад не смогла сделать рота штрафников – захватить высоту. Об этом в батальоне пока знало только пятеро офицеров, те, кого вечером вызвал в штабную землянку майор, командир полка. Ознакомив нас с приказом, он повторил мне:
– ...Значит, помни: сыграют «катюши», зеленые ракеты, и ты пойдешь... Соседи тоже поднимутся, но высоту будешь брать ты!
...Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, и, целуя ее, я не мог не думать о предстоящем бое. Но еще более меня волновала ее судьба, и я мучительно соображал: что же делать?
– ...Я должна теперь спать за двоих, – меж тем шептала она окающим певучим говорком. – Знаешь, по ночам мне часто кажется, что наступит утро, и все это кончится. И окопы, и кровь, и смерть... Третий год уже – ведь не может же она продолжаться вечно?.. Представляешь: утро, всходит солнышко, а войны нет, совсем нет...
– Я пойду сейчас к майору! – Высвободив руку из-под ее головы, я решительно поднялся: – Я ему все расскажу, все! Пусть тебя отправят домой. Сегодня же!
– Да ты что? – привстав, она поймала меня за рукав и с силой притянула к себе. – Ложись!.. Ну какой же ты дурень!.. Да майор с тебя шкуру спустит!
И, подражая низкому, грубоватому голосу командира полка, натужным шепотом медленно забасила:
– Сожительство с подчиненными не повышает боеспособность части, а командиры теряют авторитет. Узнаю – выгоню любого! С такой характеристикой, что и на порядочную гауптвахту не примут... Выиграйте войну и любите кого хотите и сколько хотите. А сейчас – запрещаю!..
Голос у нее сорвался, а она, довольная, откинулась навзничь и смеялась беззвучно, – чтобы нас не услышали.
Да, я знал, что мне не поздоровится. Майор был человеком самых строгих правил, убежденным, что на войне женщинам не место, а любви – тем более.
– А я все равно к нему пойду!
– Тихо! – Она прижалась лицом к моей щеке и после небольшой паузы, вздохнув, зашептала: – Я все сделаю сама! Я уже продумала. Отцом ребенка будешь не ты!
– Не я?! – Меня бросило в жар. – То есть как не я?
– Ну какой же ты глупыш! – весело удивилась она. – Нет, не дай бог, чтобы он был похож на тебя!.. Понимаешь, в документах и вообще отцом будешь ты. А сейчас я скажу на другого!
Она была так по-детски простодушна и правдива, что подобная хитрость поразила меня.
– На кого же ты скажешь?
– На кого-нибудь из убывших. Ну, хотя бы на Байкова.
– Нет, убитых не трогай.
– Тогда... на Киндяева.
Старшина Киндяев, красивый беспутный малый, был выпивоха и вор, отправленный недавно в штрафную.
Растроганный, я откинул полу шинели и рывком привлек ее к себе.
– Тихо! – Она испуганно уперлась кулачками мне в грудь. – Ты раздавишь нас! (Она уже начала говорить о себе во множественном числе и по-ребячьи радовалась при этом.) Глупыш ты мой!.. Нет, это твое счастье, что ты меня встретил. Со мной не пропадешь!
Она смеялась задорно и беззаботно, а мне было совсем не до смеха.
– Слушай, ты должна пойти к майору сейчас же!
– Ночью?.. Да ты что?!
– Я тебя провожу! Объяснишь ему и скажи, что тебе плохо, что ты больше не можешь!
– Но это ж неправда!
– Я прошу тебя!.. Как ты будешь?.. Ты должна уехать! Ты пойми... а вдруг... А если завтра в бой?
– В бой? – Она вмиг насторожилась, очевидно все поняв. – Нет, это правда?
– Да…
Некоторое время она лежала молча. По ее дыханию – такому знакомому – я почувствовал, что она взволнована.
– Что ж... от боев не бегают. Да и не убежишь... Все равно, пока меня комиссуют и будет приказ по дивизии, пройдет несколько дней... Я пойду к майору завтра же. Решено?
Я молчал, силясь что-либо придумать и не зная, что ей сказать.
– Думаешь, мне легко к нему идти? – вдруг прошептала она. – Да легче умереть!.. Сколько раз он мне говорил: «Смотри, будь умницей!»... А я... А еще комсомолка...
Всхлипнув, она отвернулась и, уткнув лицо в рукав шинели, вся сотрясаясь, беззвучно заплакала. Я с силой обнял ее и молча целовал маленькие губы, лоб, соленые от слез глаза.
– Пусти, я пойду, – отстраняя меня, еле слышно вымолвила она. – Ты проводишь?..
...Мы спускались в темную, сырую балку, где помещался батальонный медпункт, и я поддерживал ее сзади за талию, чуть начавшую полнеть. Я поддерживал ее обеими руками, страховал каждый ее шаг. Чтобы она не оступилась, не оскользнулась, не упала. Словно я мог уберечь ее, оградить от войны, от боя на заре, где ей предстояло бегать, падать и перетаскивать на себе раненых...
С тех пор прошло пятнадцать лет, но я помню все так, будто это было вчера.
На рассвете сыграли «катюши», неистово били минометы и дивизионная артиллерия, взлетели зеленые ракеты...
А когда взошло солнце, я с остатками роты ворвался на высоту. Спустя полчаса в немецкой добротной траншее командир полка и еще кто-то, поздравляя, обнимали меня и жали мне руки. А я стоял, как столб, как пень, ничего не чувствуя, не видя и не слыша.
Солнце... если б я мог загнать его назад, за горизонт! Если б я мог вернуть рассвет!.. Ведь всего два часа назад нас было трое...
Но оно поднималось медленно, неумолимо, я стоял на высоте, а она... она осталась там, позади, где уже лазали бойцы похоронной команды...
И никто, никто и не подозревал, кем она была для меня и что нас было трое...
Автор статьи: Великанова Юлия.
Оставить сообщение: